УКАЗ
Прэзідэнта Рэспублікі Беларусь
30 чэрвеня 2001 г. № 361
Аб прысваенні А. I. Дубко звання «Герой Беларусі»

За выключныя заслугі перад дзяржавай і грамадствам прысвоіць званне «Герой Беларусі» былому старшыні Гродзенскага аблвыканкама Дубко Аляксандру Іосіфавічу (пасмяротна).
Прэзідэнт Рэспублікі Беларусь  А. ЛУКАШЭНКА.

На скрещении дорог и ветров

Я в удивлении замер перед ветряной мельницей, как когда-то отважный идальго Дон Кихот и его неизменный оруженосец Санчо Панса. Она была самая, что ни есть, настоящая. Не полуфальшивая, как в Дудутках — этнографическом музее под открытым небом. К этой, всамделишной, не тянулись провода, протоптанные тропинки; никому не взбрело в голову подновить крылья, заменить обветшалые доски.
— Как давно стоит эта старушка? — спросил я у председателя колхоза.
— А вы на дату обратите внимание. Цифры слева, вверху. Плоховато видно, да разобрать можно.
С горем пополам, я все же разобрал: 1900 год.
— Еще лет десять назад она молола, пытлевала, — божился председатель. — Набежит свежий ветерок, и наша бабулька-трудяга крутит жернова.
И вдруг невесть откуда появилась туча, налетел не ветерок — ветер. Мельница натужно заскрипела, затряслась, ходуном заходили крылья. Они крутились, вертелись все сильнее и сильнее. Я поспешил отпрянуть в сторону, по-настоящему испугавшись, что ветреная старушка вот-вот повалится, но та, словно насмехаясь надо мною, думно-грозно ворчала, размахивая рукотворными крыльями, будто большая птица перед взлетом.
— Она и не такие бури видывала, — оживился председатель, — и ничего: не упала, не улетела.
И я невольно подумал, что судьба Александра Иосифовича Дубко, о котором я собирал материалы для документальной повести, чем-то схожа с этой, крепко-накрепко вросшей в родную землю мельницей. Чего-чего, а грозных бурь, испытаний, экзаменов на прочность ему хватило.
***
В институт Александр Дубко поступил без проблем. Учился хорошо. Играл в баскетбол за сборную команду института и области. Выполнил первый разряд. Рассчитывать на помощь из дому не приходилось. Мать и отчим едва сводили концы с концами, а стипендии на питание и одежду не хватало. Ездил в стройотряды, во время практики просил определить хотя бы на полставки. К тому же, спортсменам выдавались талоны на питание. Что не говори — солидное подспорье.
Живой, остроумный, он любил розыгрыши, не обижался, когда его самого разыгрывали. С каждым годом учебы друзей становилось все больше. Как тянется подсолнух к солнцу, тянулся Дубко к хорошим людям. Только вот долго не было той, единственной, без которой не прожить. Многие ребята к четвертому курсу женились или обзавелись подругами, а он ходил один. На институтских вечерах девчата приглашали высокого, красивого старшекурсника на «белые» вальсы. Случалось, провожал девушек домой, договаривался о встречах, но как загорался, так и остывал.
Как-то на баскетбольной площадке приметил симпатичную, элегантную девчонку. Очень уж она хорошо играла. Изящно, с улыбкой забрасывала мячи в корзину.
— Первокурсница, зоофак, — подсказал друг. — Эммой зовут. Только не советую клинья подбивать.
— Это почему же? — удивился Александр.
— Горожанка. Ее мать, слышал небось, Мария Егоровна Мелещенко, Герой Социалистического Труда. Между прочим, первой в области получила Золотую Звезду. Дети таких родителей лаптюжников не приемлют. Оконфузишься!
Александр, конечно же, слышал о знаменитой звеньевой по возделыванию свеклы. Ее имя гремело на всю область. Да что там область, о Марии Егоровне писали республиканские и даже всесоюзные газеты и журналы. У нее не однажды брали интервью корреспонденты радио, телевидения.
«Может, и прав друг, — думал он. — Мамаша такой девчонки сама подыщет жениха, а его, «пана сахі і касы», даже на порог не пустит. Лучше всего не обращать внимания на новенькую». Но ведь сердцу не прикажешь. Заговорил один раз, второй. Девушка отвечала весело, с улыбкой, иногда насмешливо. Все в ней нравилось: и голос, и фигура, и цвет лица. Угадывалась врожденная скромность. Может быть, он так бы и не решился познакомиться поближе, но однажды Эмма сама пригласила Сашу на выступление Гродненского танцевального ансамбля «Неман». Пришел за полчаса до концерта. Всматривался в лица зрителей, ходил по проходам, а Эммы все не было. Невольно вспомнились строчки из популярной песни: «Ты ж меня падманула, ты ж меня подвела…»
Хотел, было, уже уйти из зала, но грянула музыка, на сцену с улыбками выплыли девушки в национальных костюмах, и среди них… Эмма. Саша встряхнулся, протер глаза — не привиделось. Затаив дыхание, следил за артистами. Ему казалось, что поймал Эммин взгляд, и она танцует для него, смотрит на него.
С тех пор начали встречаться. Чтобы лишний раз увидеть девушку, Саша мог пропустить даже святое — тренировку. Правда, не пропускал ни одного матча по баскетболу, в которых участвовала Эмма.
Первое время, боясь спугнуть счастье, Саша Дубко не говорил девушке о своих родителях и ее не расспрашивал. Да разве влюбленные могут скрыть что-то друг от друга, когда сердце к сердцу тянется. Эмма рассказывала о похоронке на отца, о том, как мать с ней, двухлетней, в коляске, и старшей сестричкой Лидой, будущей медсестрой, возвращалась из Донбасса в родную деревню Церковичи, где их никто не ждал, как были рады черствой корке хлеба.
— Мать определилась в учхоз при сельхозинституте, — вспоминала Эмма. — Сначала трудилась на лесоразработках, потом, как-никак, грамотная, рабфак за плечами — назначили звеньевой по возделыванию кормовой свеклы.
Первое время пять семей (!) жили в одной комнате. Постепенно кто-то получал квартиру, отселялся, становилось просторнее. Но до собственной избы пришлось еще ждать и ждать.
— А как Мария Егоровна стала Героем? — спросил Саша.
— В 1959 году ее звено получило рекордный урожай кормовой свеклы, один из самых высоких в стране, а в области — ни одного Героя. Непорядок. Стыдно перед другими регионами. Первый секретарь обкома партии приказал подчиненным подыскать подходящую кандидатуру. Выбор пал на мою маму.
— Может, и мы когда-нибудь примерим Звезды Героев! — совсем не в шутку, как показалось Эмме, промолвил Саша.
— Это не от нас зависит, — так же серьезно ответила она. — Звезды сходятся не часто.
Этот полузабытый разговор Эмма Никифоровна Дубко вспомнит с улыбкой в 1982 году, когда ее муж получит первую Звезду Героя, и со слезами на глазах, когда ему посмертно присвоят звание «Героя Беларуси».
***
Нелегкими были годы становления будущего губернатора. Высокое начальство бросало молодого специалиста с дипломом ученого-агронома, как в «Павлинке», «тудэма-сюдэма». И везде он трудился не покладая рук, не досыпая. Как это ни тривиально звучит, учил других, но и сам приобретал по крупицам драгоценный опыт, обзаводился связями, без которых достучаться до лимитов на технику, стройматериалы было невозможно…
По распределению Александр Дубко — отличник, спортсмен, общественник — шел одним из первых, и его оставили при институте агрономом-семеноводом учхоза «Станиславово».
Уже в первые годы работы Александр хорошо усвоил агрономическую азбуку. Надо приобретать перспективные сорта культур — раз, желательно элиту или первой репродукции — два, грамотно сохранить их, протравить — три, бросить в хорошо подготовленную и заправленную туками и органикой почву в оптимальные сроки — четыре. Да и это далеко не все. Например, если плохо бороться с сорняками, то все предыдущие усилия добиться высокого урожая ни к чему не приведут. Как минимум треть урожая не доберешь.
Это сегодня иные времена, а раньше на селе на науку смотрели свысока. Какая технологическая колея, какая элита, когда обычных семян не хватает, а техника добитая! Но зарождалось новое поколение руководителей, специалистов, прекрасно понимающих, что наука не пустой звук. К ним относился Александр Иосифович Дубко.
За добросовестный труд, внедрение научных знаний в практику, высокие урожаи основных культур и прочие производственные заслуги уже через год последовало первое в жизни повышение по службе: из агрономов-семеноводов Дубко перевели в управляющие отделением. Примерно в то время он и предложил третьекурснице зоофака Эмме руку и сердце. И это предложение, как не трудно догадаться, она приняла.
В управляющих отделением Дубко задержался на три года.
Жили в общежитии. Александр пропадал в поле, на летучках, ездил за опытом в лучшие хозяйства района. Веселый, энергичный, он легко находил общий язык как с руководителями хозяйств, так и со специалистами, рядовыми механизаторами, животноводами.
В сельском хозяйстве важен конечный результат. Собрал осенью хороший урожай — и ты на коне. Упустил один год, второй — и ты неудачник. Дубко, видно, был из когорты победителей. Ему удавалось буквально все. О таких говорят: родился в рубашке. На участке самые высокие урожаи зерновых, картофеля, свеклы; механизаторы, животноводы получают солидную зарплату, премиальные. И начальство довольно. Предложили вступить в партию. И кому? Сыну репрессированного отца!
Вступать или не вступать в партию, Дубко не сомневался. Естественно, предложение было принято с благодарностью. И почти тут же крутое повышение — Александра Иосифовича назначили директором учебного хозяйства. Здесь уже было где развернуться, показать на что ты способен. Должность солидная. Учхоз при институте — это не добитый до ручки колхоз, а современное хозяйство, неплохо оснащенное новой техникой, высокообразованными специалистами, квалифицированными механизаторами и животноводами. Правда, и спрос с директора серьезный. Он на виду.
Учхоз Александр Иосифович принял в 1963 году. Через год Эмма Никифоровна родила первенца, названного в честь отца Александром.
В этом же 1964-м, переломном для великой страны году, трижды Герой Социалистического Труда Никита Сергеевич Хрущев стал Героем Советского Союза и был вскорости уволен со всех занимаемых постов. Ниспровергатель культа личности Сталина, великий любитель кукурузы, горе-реформатор и обладатель всевозможных орденов и медалей уступил место не меньшему демагогу и любителю незаслуженной славы. Наступили новые времена, которые историки (скорее незаслуженно, чем заслуженно) окрестят «периодом застоя». Именно в эти годы в полную силу раскрылся необычный талант Дубко-аграрника, проницательного, дальновидного руководителя, о котором при жизни слагали легенды.
Именно в учхозе Дубко приобрел то, что не дает ни один вуз. Он прочувствовал, каким должен быть настоящий руководитель. Учился и на своих, и на чужих ошибках. Оброс связями, появилась уверенность в своих силах. И, пожалуй, как никто другой, научился разбираться в людях, умел подбодрить человека, помочь проявить лучшие качества. Здесь, в Вертелишках, за двадцать два года он не нажил ни одного недоброжелателя. По крайней мере я таких не встречал.
Дубко о цифрах думал меньше всего. Его интересовало само дело. Советовался с инженерами, зоотехниками, ветврачами, расспрашивал стариков. Так, общим миром, и находили наилучшие решения. Неудивительно, что росли урожаи, привесы, надои.
Не заметить успешного директора при тогдашнем дефиците кадров начальство не могло. И в один прекрасный день Александра Иосифовича пригласили на прием к председателю облисполкома.
— Есть предложение перевести вас на более ответственную работу, — заговорил председатель.
— Так она у меня и так что ни на есть ответственная — за землю отвечаю, — не согласился Дубко.
— Будет еще более ответственная.
Спорить было не принято — и Дубко назначили начальником управления сельского хозяйства Берестовицкого райисполкома.
Первый секретарь райкома партии, председатель райисполкома ввели в курс дел, познакомили с руководителями колхозов. И сам Александр Иосифович торопился поговорить с каждым из них по душам.
Веселый, улыбчивый, он умел расшевелить самых замкнутых людей, из которых, казалось, слово щипцами не вытянешь. Эта черта характера всю жизнь помогала Дубко найти общий язык как с руководителями разных рангов, так и с трактористами, водителями, доярками, пастухами, садоводами… Отсюда популярность у народа: «Нашенский он, — говорили в районе о Дубко. — Улыбка искренняя, не казенная, как у теледикторов».
Дубко подсказывал руководителям хозяйств, как взять из земли максимум того, на что она способна, и вырваться из вечного безденежья. Бывало, за день объедет полрайона. Видно, в нем уже тогда жил рыночник. Сам учился и учил людей считать копейку. Один за одним, медленно, но верно некрепкие середнячки, а там и отсталые колхозы вылезали из долговой ямы.
Из года в год Берестовица набирала силу. За четыре года Дубко удалось почти на треть поднять урожайность зерновых культур, картофеля, сахарной свеклы. По слухам, Александру Иосифовичу светила должность первого секретаря райкома партии. Но, видимо, звезды на небесах легли иначе — направили директором Специализированного треста молочно-овощных совхозов Гродненской области. Пожалуй, больше всего эта новость обрадовала Эмму Никифоровну, очень уж ее тянуло в ставший родным город, где жили мать и сестра.
Два года возглавлял Александр Дубко Специализированный трест молочно-овощных совхозов. Колесил по районам, ходил по полям, посещал молочно-товарные фермы. Впечатление было не из лучших. Сеять, полоть, убирать те же капусту, помидоры, огурцы, морковь, кормовую свеклу чаще всего приходится вручную. Закупочные цены мизерные. Малейшая засуха — и весь труд идет насмарку.
Дубко умудрялся объезжать все овощеводческие совхозы: проверял семена, следил за посадкой, уходом за растениями, уборкой. Добивался неукоснительного соблюдения технологии возделывания тех или иных овощных культур.
— Приходил домой иногда, словно выжатый лимон, — вспоминает Эмма Никифоровна, — от бессилия кусал губы. В тридцать два года — предынфарктное состояние. Спасибо врачам — предотвратили инфаркт.
В 1970 году страна праздновала столетие со дня рождения Ленина.
У Александра Иосифовича и Эммы Никифоровны родился второй сын. Назвали Владимиром. Кто знает, может быть, в честь вождя.
Ничто не обещало перемен. Трест и его руководителя хвалили. И вдруг, как гром с ясного неба, предложение возглавить колхоз «Прогресс».
— А как же Сенько? — спросил Александр Иосифович.
— Герой Социалистического Труда товарищ Сенько назначен первым заместителем председателя облисполкома, — сухо ответила А.И. Белякова, первый секретарь Гродненского райкома партии. — Короче, соглашайся, да побыстрее.
— Подумать можно?
— Пока будешь думать, в обкоме других кандидатов подыщут, желающих порулить в Вертелишках найдется немало. Так что да или нет?
— Да!
Думаю, что решающее слово за Александра Дубко замолвил именно Сенько. Он хорошо знал Александра Иосифовича, не раз встречался с ним, беседовал по душам. Колхозное собрание прислушалось к своему бывшему руководителю. Да и сам Дубко — высокий, с русыми волосами и открытым славянским лицом, понравился сельчанам сразу.
Планы нового председателя были амбициозными.
— Постараемся вывести хозяйство на новую ступень развития, — сказал на первой же планерке Дубко. — Надо укрупняться, строиться, внедрять новые технологии.
В 1973 году прогрессовцы получили с гектара около 35 центнеров зерна, 245 — картофеля, 390 — сахарной свеклы, удои молока немного не дотянули до трех с половиной тысяч килограммов. Это уровень сегодняшнего среднего хозяйства. Получается, что «Прогресс» опережал другие колхозы и совхозы того времени лет на тридцать.
Дубко было тесновато на вертелишковских землях. Он не однажды просил Белякову помочь расширить хозяйство.
И вскоре к «Прогрессу» присоединили часть угодий колхозов «Россия», «Принеманский», «Гвардия» с деревнями Казимировка, Тужевляны, Эйсмонты, Рыдели, Табола, Козловичи, Ботаровка, Сивково, Житомля, Быльчицы, Толочки, Завадичи, Забогоники.
— К земле надо относиться по-умному. А это программирование урожая. Теснейшая связь с научно-исследовательскими институтами, вузами. Почву нужно готовить тщательно, не жалеть компостов, минеральных туков, бороться с сорняками, которые уничтожают около трети урожая. Сорта должны быть опробированными, высокоурожайными и, конечно же, если не элитными, то как минимум первой репродукции, — напоминал Дубко специалистам в общем-то прописные истины.
— Хорошо бы, — отвечал главный агроном Виталий Ильич Кремко, — да где взять эту самую элиту.
— Возьмём! Это уж моя забота. А со временем, черт возьми, сами станем выращивать.
Виталий Ильич, и так неразговорчивый по натуре, молчал. Ему, пожалуй, единственному в колхозе не повезло со сменой руководства. Бригада собрала самый высокий урожай хлебов в Беларуси. Готовились документы на Героя Социалистического Труда. Как бригадир, Кремко проходил, а как главный агроном, которым назначил его Дубко, мог рассчитывать лишь на орден.
Словно на дрожжах, росли урожаи основных культур. Жители присоединенных к «Прогрессу» деревень буквально молились на Дубко. С урожаями росли и зарплаты. В колхозе все больше и больше становилось орденоносцев.
Чтобы лишь перечислить сделанное Александром Дубко за двадцать три года председательства, понадобилось бы исписать не одну страницу. Многие руководители СПК спешат защитить диссертации, строят роскошные коттеджи. Дубко о себе меньше всего думал, думал о людях. И не уважал коллег, которые за фермами, хранилищами, кормоцехами не замечали сельчан. Свое представление о достойной жизни крестьян он воплотил в Вертелишках. Ни по жилищному комфорту, ни по уровню бытового обслуживания они не уступают даже столице.
Десятый год председательства Дубко в «Прогрессе» порадовал самым высоким в Беларуси урожаем зерновых. С каждого гектара намолотили более 46 центнеров.
Указом Президиума Верховного Совета СССР Александру Иосифовичу Дубко было присвоено звание «Героя Социалистического Труда» с вручением ордена Ленина.
Не знал Александр Иосифович, что скоро придется расстаться с «Прогрессом», с людьми, которых он любил и которые его любили. Сегодня многие, кто знал Дубко, считают, что ему не следовало идти в губернаторы.
На губернаторском посту Александр Дубко сделал невозможное: принял область в период разрухи, когда рушились налаженные десятилетиями связи, а оставил лучшей в стране. Поднял дух людей, заставил поверить в собственные силы.
В 2001 году А.И. Дубко посмертно Указом Президента присвоено звание «Герой Беларуси».
Похоронен он на кладбище объединения «Азот», рядом могила Кремко. Вместе с Виталием Ильичом шли по жизни, рядом их вечный приют.
Василий Ширко.
(Из сборника очерков «Герои Беларуси», 2015 год издания.)