Грустный взгляд собеседницы эхом отбивается у меня в сердце, не сопереживать ей невозможно. И перед взором словно маслом по холсту рисуются трагические картины далёкого прошлого. А ведь с тех пор минуло более 75 лет…
Маленькой Фатине Рогожник (Германенко) было всего шесть лет, когда пришлось столкнуться с суровой реальностью в обличье жестоких немцев, беспощадно изменивших жизни тысяч людей нашей Отчизны.
Её детские не затуманенные болью глаза радовались яркому летнему солнцу, заливистым переливам птиц в лазурной синеве неба, зеленеющим колосьям хлеба на полях вокруг родной Удалёвки. Мечты и радости светловолосой девчушки оборвались в одночасье, когда чёрный густой дым поднялся над крышами домов, которые подожгли немцы. И долго еще не зазвенит её звонкий, радостный смех, а лишь настороженный, опасливый взгляд, поселится на невинном детском лице. К моменту оккупации района семья Рогожник была в полном составе. Отца комиссовали в начале войны в результате сильнейшей контузии, полученной в сражении под Брестом. Жили тихо, стараясь не привлекать внимания фашистов, вели хозяйство, держали скотину, пекли хлеб, которым по ночам, втайне ото всех, делились с партизанами.
В один из летних дней 1943 года отца, мать, Фатину, двух малолетних братьев и трёхмесячную сестричку, как и других односельчан, угнали в Германию. Путь до саксонского города Баутцена был длинным и тягостным. Их поселили у немца-помещика, который для жизни шестерым отвёл небольшое помещение с двумя окнами, где были стол, стулья, четырёхъярусные нары и плита. Ежедневно от темна до темна мама работала в поле, а отец — скотником. Кроме них на ферме жил русский, с которым Рогожники подружились, а также поляки и немцы. На хрупкие плечи Фатины выпала ответственность смотреть сестричку, по нескольку раз в день возить её на поле в старой коляске к матери покормить. Она же присматривала за младшими братьями, ходила в магазин получать выделенный им продуктовый паёк. «Есть хотелось всегда, — вспоминает женщина, — первое время не хватало нашей родной еды, но больше всего скучали по картошке. Паёк на одного человека был мизерным, а маме надо было больше питаться, чтобы не пропало грудное молоко, и отец отдавал ей часть своих продуктов. В итоге он так похудел, что одежда висела на нём лохмотьями. Одно могу сказать: к чувству голода привыкнуть невозможно. Однажды папа обнаружил, что в погребе хозяина хранится картошка. Рискуя жизнью, приходилось воровать, зато, наевшись приготовленного из нее супа, мы чувствовали себя сытыми и спокойно засыпали до утра, особенно малыши. Как-то родители выяснили, что мои бабушка и дядя, угнанные в одно время с нами, живут на фермах неподалёку, в 5-10 км пути. Мама решила их проведать. Когда хозяин узнал об этом, то жестоко её избил, она долгое время не могла самостоятельно ходить, и отцу приходилось работать за двоих, но продуктов нам стали выдавать меньше. Еще мне запомнились панские дети. Самый младший, Аксель, был не по-детски злым. Он подкарауливал узников и стрелял по ним из рогатки.
Страх за свою жизнь мы испытали в преддверии победы, когда гитлеровцы отступали. Боясь фашистской мести, отец спрятал нас в лесу, неподалёку от фермы. Когда пришли воины-освободители, наш хозяин ночью сбежал вместе с семьёй, опасаясь справедливой расплаты. Вскоре нас отправили на Родину».
На Лоевщину Рогожники вернулись в конце 1945 года. В Удалёвке их ждал разрушенный дом да заросший бурьяном комин. Но надо было дальше жить и помогать стране восстанавливать разрушенное хозяйство. Семья обосновалась в Малиновке. Фатина Романовна признаётся, что жизненный путь её не из лёгких: через два года после окончания войны умер отец, затем, разбирая найденный боевой сняряд, погиб ещё мальчишкой брат Дима. Только в десятилетнем возврасте Фатина пошла в Вулкановскую школу. Больше учиться ей нигде не довелось. Надо было зарабатывать на хлеб. Поначалу трудилась в комсомольской бригаде, вместе с деревенскими женщинами развозила на быках сено, навоз и др. Однако тяжёлая болезнь пришла в дом — у девушки отказали ноги, и долгое время она не могла ходить. Только через год пошла на поправку. В дальнейшем работала на кирпичном и торфяном заводах. Понемногу жизнь стала налаживаться. В 1957 году Фатина вышла замуж за Николая Германенко. В браке родилось двое детей. По инициативе бывшего директора колхоза А. Е. Мамстова им построили дом. Но беда опять постучалась в дверь — Фатина заболела чахоткой и попала в больницу. Когда немного отошла, тайно убегала из больницы домой, чтобы проведать семью и помочь по хозяйству. Ведь дети тогда ещё были совсем маленькими, и сердце матери тревожно щемилось каждый раз, когда она думала о них. Хорошо, что в то время мама нашей героини была ещё жива и помогла справиться со всеми проблемами, а потом не стало и её.
Спустя годы возмужавший сын Владимир, исполняя интернациональный долг в Афганистане, получил боевое ранение, был комиссован и вернулся домой. К безмерному горю матери он скончался в возрасте 46 лет вследствие тяжёлой болезни.
Но, несмотря на все трудности и жизненные перипетии, Фатина Романовна знакома многим жителям Малиновки, как энергичный, жизнерадостный и общительный человек, рукодельница и артистка. Белорусская «казашка» (так её называли) Фатина была одной из самых активных участниц коллектива художественной самодеятельности сельского Дома культуры. Природа наделила её чудесными способностями и талантом, которые не одно десятилетие она демонстрировала с малиновской сцены. В последние перед пенсией годы Фатина Романовна работала уборщицей в Малиновской школе, оттуда и ушла на заслуженный отдых. Сейчас ей 84 года. Живёт в Лоеве вместе с дочерью Валентиной, заботливые руки которой поддерживают и скрашивают седую старость матери.
Встретившись и узнав Ф. Р. Германенко поближе, стало понятно, что годы лишений и жестокие удары судьбы заставили эту чудесную женщину ещё больше ценить и любить жизнь во всех её проявлениях.
